Глава восьмая

Ашрам был назван в честь одного из учителей Йогиджи, Сант Вирса Сингх Махараджа. Этот учитель дал Йогиджи некоторые мантры, используемые на занятиях йоги и сыграл важную роль в приезде Йогиджи в Америку. Во время ранних классов по йоге фотография стоящего Вирса Сингха соседствовала с фото для медитаций Йогиджи на алтаре. Спустя некоторое время Йогиджи порвал с этим учителем и его присутствие исчезло из нашей истории.

Сант Вирса Сингх Махарадж
Сант Вирса Сингх Махарадж

Ашрам состоял из 11 акров высокой пустыни Нью-Мексико с юго-западной стороны, без видимых соседей. Можжевельник и связанные кустарники, грушевидные кактусы с колючками и полынь усеивали холмы обширной панорамы на расстоянии до того места, где пустыня встречалась с голубизной гор. Воздух был таким чистым, что расстояния оказывались обманчивыми. До пиков гор на западе было более сорок миль, но казалось, что я могу с лёгкостью дойти до них.

Доусон вложил деньги в колодец, насос, бак для воды, генератор, систему труб и кранов для воды, загон для животных, почво-фрезу и трейлер размером восемь на тридцать пять футов. Все это было хорошо устроено для начала, но довольно просто. Один акр занимал большой сад. Палатки, вигвамы и пространство под небольшим навесом населяла группа хиппи/йогов, которые называли ашрам домом. Мы выполняли утреннюю садхану в сухом песчаном овраге.

Помимо Доусона, Карен и меня, наша группа состояла из Космоса Лавджоя, лысеющего хиппи из Колорадо, который был правой рукой Доусона, Денни – недавнего беглеца из коммуны Хог-Фарм в Таосе, Марты – прекрасной женщины из Квебека, Джима – аспиранта философии и его жены Кришны – космического дитя цветов из Лос-Анджелеса, а также Джинджер – молодой девушки, которая, казалось, плавала по воздуху. Энди и Билл, мои хорошие друзья из Тусона, приехали в фургоне Фольксвагена Билла несколькими неделями после меня. Были также и другие. Люди имели тенденцию показаться, остаться на некоторое время и затем исчезнуть. Большая часть жителей ашрама по возрасту была в возрасте двадцати-тридцати лет. В свои восемнадцать я был ребёнком.

Конечно, Карен была моего возраста, но она была женой Доусона и матерью ашрама. Я вспоминал её в дни нашей бытности в старшей школе в Тусоне. Она была очень тихой, выглядящей как хиппи-девочка, которая не зависала с другими типами из хипповской тусовки. Я не мог её разгадать. Она была из моего района и ездила на том же школьном автобусе, что и я. Я садился в самом конце автобуса с другими классными чуваками. Она же садилась в передней части автобуса и была сама по себе. Она никогда ничего никому не говорила. Я с лёгкостью списал её со счетов как чудоковатую. Но однажды я увидел её на заднем сидении огромного мотоцикла с очень крутым чуваком за рулём. Он был старше, с длинными волосами, подкрученными усами и в хипповской одежде. Вау, подумал я, она зависает с крутыми чуваками, которых нет в моей лиге. Позже она сказала мне, что этим крутым чуваком был Доусон.

Доусон соответствовал моему идеалу преподавателя йоги. Во-первых, он выглядел как йог. Он был высоким с длинными светлыми волосами, носил красивые белые индийские одежды и говорил со знанием и авторитетом, которые намного превосходили его возраст как практикующего йога. Во-вторых, он мог завязать себя в узлы, держал трудные позы бесконечно долго и любил это. Он часто заканчивал свои классы песнями и мантрами под аккомпанемент гитары. Когда он не преподавал, он одевался в рабочую одежду, наблюдал за различными проектами в ашраме и присоединялся ко всем остальным, что бы ни было у нас по расписанию.

Я помню пару из Лос-Анджелеса, которая появилась в один из дней, одетая в красивые белые курты – традиционные индийские рубашки. Они встретили Доусона на семинаре по йоге и хотели заселиться в ашрам. Доусон выполз из-под грузовика одетый в запятнанный рабочий комбинезон и покрытый грязью и маслом. Большей частью мы были столь же растрёпанными. Я провёл большую часть дня, орошая сад. Бедные студенты йоги были шокированы. Я думаю, они предполагали увидеть нас в образе совершенных йогов, безупречно одетых, медитирующих от заката до рассвета и живущих в блаженстве. Нет необходимости говорить, что они у нас не задержались.

Спустя пару недель после моего приезда ашрам навестил Йогиджи. На территории не было места, чтобы разместить его, поэтому его приняли в Пожоакве у Сэма и Робин, двух ранних студентов Доусона. Пока Доусон показывал ему владения, я шёл следом на безопасном расстоянии. Я осознавал, насколько громадным был этот человек. Он возвышался над Доусоном, который сам был довольно высоким. В своём большом тюрбане, с чёрной бородой, с телосложением полузащитника и в чистых белых одеждах он выглядел как гигант. И все же он ступал мягко по неровной земле в маленьких белых сандалиях Dr.Scholl, которые каким-то образом держались на его ногах. В какой-то момент он попросил стакан воды. Доусон промчался пятьдесят ярдов к трейлеру, как если бы он был в огне и примчался обратно с водой. Вау, подумал я. Какая преданность. Если бы он попросил меня, я бы, возможно, сначала возмутился, что меня попросили, прогулялся, нашел бы что-нибудь поесть и, в конце концов, вернулся с водой. Мне многому нужно было научиться в этой штуке с учителем.

На следующий день мы все поехали в Трушас, чтобы навестить Тома и Лизу Лоу. В шестидесятые они были в середине движения контр-культуры, помогая группам на психоделической музыкальной сцене Сан-Франциско, зависая с Кеном Кизи и Веселыми Проказниками. Поселившись в Трушасе, они начали вести семейную жизнь и занялись сельским хозяйством. Это были двое ранних студентов Йогиджи, которые сыграли заметную роль в фильме «Вудсток», где Том учил Кундалини Йоге. Многими годами позже Лиза задокументирует их путешествия в красивой книге под названием «Взгляд на Шестидесятые».

В типично сельской моде Нью-Мексико их ранчо было довольно простым. У них был скромный удобный глинобитный дом, пара кое-как сделанных построек, несколько единиц сельхозтехники, включая старый трактор Форд, всё это было окружено приблизительно двадцатью акрами возделываемой земли. Группа, по большей части совершенно голых детей, бегала поблизости, нисколько не встревоженная приездом большого количества гостей.

Деннис Хоппер
Деннис Хоппер

Мы шли из ашрама, одетые в нашу лучшую белую йоговскую одежду, чтобы сопровождать Йогиджи в его свите. Нас встретила группа местных из Трушас, большей частью хиппи, многие в рабочих одеждах, пришедшие прямо с работы в поле. Том и Лиза приняли эту пёструю толпу с готовностью, накрыв стол продуктами из своего сада и приветствуя Йогиджи в своём доме.
Деннис Хоппер, недавно прославившийся в «Беспечном ездоке», и пара других Голливудских типов, тоже были там.
Я ожидал встречи с очень крутым Билли из фильма.
Вместо этого он выглядел как довольно сильно накачанный наркотой хиппи,
но немного в более качественной одежде.

Деннис Хоппер
Май 17, 1936

Йогиджи встретился с ними внутри дома.
Как это интересно, думал я. Если он верно это обыграет, мы сможем заполучить некоторых очень известных студентов. Но у Йогиджи, конечно, были другие планы.

«Ты какой-то особенный?» – сказал он многозначительно Хопперу, не отрывая глаз.
Хоппер пожал плечами.
«Не думай, что я не вижу тебя. Ты просто маленький кусок дерьма.
Но ты думаешь, что ты важен».
Боже, – подумал я. – Дай парню шанс.
Хоппер неловко поежился. Но Йогиджи не закончил.

Деннис Хоппер
Деннис Хоппер
Май 29, 2010

– Как долго ещё ты собираешься сливать свою жизнь в унитаз перед тем,
как приведёшь её в порядок?
Хоппер сидел ошеломлённый.
– Я не сливаю мою жизнь в унитаз, – сказал он тихо.
– Ты думаешь, Бог поместил тебя на эту землю, чтобы ты спал с кем попало?
– Я не знаю.
– Нет, – сказал Йогиджи, откусывая кусочек персика.
Хоппер не ответил. Йогиджи начал говорить с Лизой Лоу в тёплом разговорном тоне.
В моём очень ограниченном понимании, Йогиджи точно играл не правильно.
Хоппер сидел как наказанный ребёнок.
Это было так тяжело, думал я. Мне было интересно, извинится ли Йогиджи за свои грубые слова или скажет хотя бы что-то хорошее, чтобы он почувствовал себя лучше.
О люди, как я был юн и наивен.
Это был мой первый опыт наблюдения учителя Сатурна за работой. Его слова были конфронтационными, стимулирующими и даже угрожающими. В них не было ничего приятного. Йогиджи был молотком. Эго Хоппера было орехом. Когда появлялся молоток, было два возможных выхода: орех раскалывался или отскакивал прочь.
Поскольку мы уезжали, Йогиджи отозвал Хоппера. Держа его за руку, он тихо произнёс: «Бог дал тебе прекрасную возможность в этой жизни. Служи другим, и Он будет служить тебе».

Мы никогда больше не видели Хоппера. Он прошёл через несколько лет сжигания свечи с обоих концов.
В конце концов он стал одним из наиболее уважаемых актёров Голливуда, привнося чистоту и духовные ценности в свою работу и свою личную жизнь. Оказала ли эта короткая встреча с Йогиджи влияние на его дальнейшее пробуждение, остаётся только предположением.

Перейти к главе 9