Часть 2
§1 Учение Гуру Нанака и учения Бхакти
Как уже упоминалось, Гуру Нанак родился в 1469 году Н.Э. Примерно в то же время родились еще два великих индийских мыслителя – Валлабхачарья (1479-1531) и Чайтанья Махапрабху (1485-1553). Оба были страстными приверженцами традиции бхакти. Всех троих объединяет принцип любви, который они сделали неотъемлемой частью набожности. Однако между ними есть и существенные различия.
Валлабха и Чайтанья придавали первостепенное значение личностной стороне божества. Высшим аспектом они считали Саргуну (саргуна — личностный аспект). Кроме того, для них играла важную роль концепция югал-муни о неразделимой божественной чете — Радхе и Кришне. Также их волновал вопрос, как именно должно происходить поклонение, особенно почитание и обожествление икон.
Концепции Ниранкара и Ниргуна
Для Гуру Нанака Высшая реальность не имеет формы. Он называет ее Ниранкара, то есть лишённая формы.
Концепция Ниранкары отличается от идеи Ниргуны, хотя обычно эти два слова и считаются синонимами. Если говорить точнее, Ниранкара значит не имеющий формы, а Ниргуна – не имеющий качеств или свойств. Гуру Нанак называл себя Ниранкарином, то есть преданным божества, которое не имеет формы. Это освобождало его от необходимости принять личностного бога и его человеческие воплощения и почитать какое-либо из изображений или символов божества.
Как же Гуру пришел к концепции бесформенности? С помощью субъективной интуиции.
Он говорит (Ади Грантх, стр.45):
Atam chin bhaai Nirankari
Я узрел свою душу и стал ниранкарином.
Если не получить такого спонтанного откровения, потребуются огромные усилия, чтобы представить себе нечто существующее и в то же время абсолютно лишённое формы. Но сегодня не имеющего формы Бога можно представить себе на примере материи. Хорошо известно, что современная физика отказалась от классических постулатов. Эйнштейн говорил: «Сегодня почти не существует разницы между физикой и метафизикой». Бесконечно малая частица, образующая основу материи, больше не является чем-то вещественным, не потому, что она невидима, а потому, что не обладает свойством протяжённости в пространстве. Таким образом, материя — это не более чем действие, событие, математическая величина квантованной энергии. Сама по себе материя кажется фантомом и считается теперь «волнами вероятности, протянутыми через нексус математического уравнения». Итак, материя стала Ниранкарой, но не Ниргуной. Таким образом, не напрямую, а путем аналогии, становится ясно тонкое различие между «не имеющим формы» и «не имеющим свойств». «Материя», как ее понимают учёные, настолько вышла за пределы понятия формы, что Эдингтон замечает:
Материальный мир состоит из групп показателей, находящихся на призрачном фоне, который находится вне компетенции физики.
Если у материи нет пространственных характеристик, то, конечно, их нет и у духа. Никакое пространство не способно вместить дух. Если пространство существует, то это оно заключено в духе, а не наоборот. Другими словами, пространство порождается духом, поэтому протяжённость в пространстве не является свойством духа. Это положение подтверждает мысль, высказанную в «Тайттирия-Упанишаде» (II.1):
etasmadatmaakasassambhutah
Воистину, из самости возникло пространство.
Вера Гуру Нанака в то, что Бог не имеет формы, не была выведена из отвлеченных умопостроений и не возникла на основе некого интеллектуального канона. Это было прямое откровение, возникшее из личного опыта. Вера эта родилась из его индивидуальности и самосозерцания. Не имеющий формы Бог может, тем не менее, создавать формы. Это звучит достаточно здраво, если признать постулат «Тайттирия-Упанишады» о том, что дух порождает пространство. Однако западная философия придерживается иного мнения. Это мнение основано на понятии формы, которое противопоставляется материи. В метафизике Аристотеля душа приравнивается к форме, а тело — к материи, к которой душа относится как форма. Согласно Аристотелю, природа обладает желанием, благодаря которому низшие формы стремятся стать высшими и, наконец, чистой формой, то есть Богом. Идеи Аристотеля резко противоречат вере Гуру Нанака в то, что Бог не имеет формы. Для Гуру бесформенность выше формы.
В Средние века греческая метафизика оказывает сильное влияние на мусульманскую богословскую мысль. По мнению Аристотеля и материя, и форма вечны. Мусульманский философ Аль-Кинди из Басры (около 870 Н.Э.) тоже обсуждает взаимосвязь материи и формы. Он приходит к заключению, что форма вечна, а материя нет. Турецкий мыслитель Аль-Фараби (870-950 Н.Э.) занимается тем же вопросом, но приходит к совершенно другому выводу. Немного позднее Ибн Сина (980 – 1037 Н.Э.) высказал свое мнение на ту же тему. Он пришел к выводу, что материя вечна, а форма нет. Необходимо помнить, что аристотелевская мысль, вращавшаяся вокруг проблемы материи и формы, была тесно связана с практической потребностью в знании. Считалось, что знание получают из конкретных случаев чувственного опыта, сущностью которого является форма, заключенная в материи как чувственном элементе.
Такие мысли занимали мусульманских богословов того времени, вызывая сильное противодействие. При калифе Мустанаджиде книги Ибн Сины объявили еретическими и сожгли.
Главным учением Гуру Нанака было учение о том, что Бог лишён формы. Это учение резко противоречило концепции о том, что в Боге достигается совершеннейшая форма — концепции, которая привела к жарким спорам среди мусульманских богословов и самым разнообразным предположениям. Гуру говорит:
Hukmi Hovan Akar,
Формы создаются по воле Божьей,
то есть они не вечны. Он продолжает:
Hukmi Hovan Ji,
Души создаются по воле Божьей.
Его замечание о природе божественной воли кратко и емко:
Hukam Na Kahia Jai
Божественную волю невозможно описать.
Тем не менее Гуру отождествлял Божественную Волю со Словом — шабад. Он считал, что в слове раскрывается форма Лишённого Формы и что тайна форм заключена в Слове.
Греческая философская мысль о форме оказала огромное влияние и на другие сферы, например на искусство. На Западе изящные искусства занимала, прежде всего, форма, что нашло свое выражение в скульптуре. В результате изображение красоты человеческого тела было доведено до таких высот, что сама форма стала отражением души.
Вспомним, что Аристотель приравнивал форму к душе. Таким образом искусство приобрело философское направление. Движимые желанием добиться наивысшей формы, художники создают изображения Аполлона и других богов и богинь в удивительно утонченных человеческих образах. Так искусство становится антропоморфным. Вместе с войсками Александра этот антропоморфизм вторгается и в Индию, что приводит к возникновению гандхарской школы скульптуры.
Однако у исконного искусства Индии была иная цель. Хотя индийские художники многого добились в изображении женской красоты, в целом идеалы Индии были другими. В сущности, Индия предавала большее значение музыке, чем достижениям в скульптуре и живописи. К концу XVI века, когда Ахобала завершил свой труд “Сангита-Париджата”, развитие индийской музыки достигло апогея. Индийская четвертитоновая музыка, основанная на теории трёх грам, отличалась богатством оттенков, и Индия сильно опередила всех своих западных соперников. Это касается как северной, так и южной Индии. Необходимо помнить, что музыка — искусство абстрактное, она не имеет зрительного выражения. Гуру Нанак использует музыку как духовную садхану для постижения Не Имеющего Формы. Он воспринимает Бога как музыку, вечную мелодию, песню без слов, беззвучный ритм, самопроизвольную гармонию и отождествляет его с анахата-шабдой. Он стремится настроить себя на этот звук. Он говорит:
Sabdi Anahada so saho rata Nanak kahai vichara
Я поглощен Вечным Словом, говорит бедный Нанак.
А себя Гуру Нанак называет дхади, менестрелем (А.Г., стр. 149):
Dhadhi Kathe Akath Sabdi Savaria.
Слово преобразило меня в менестреля,
и теперь этот менестрель стремится исполнить песню о Неизъяснимом.
Представление Гуру Нанака о лишённом форме Боге и метод преданности, выражающийся в медитации на Имя, который Гуру выполнял сам и завещал другим, были попыткой уйти от идеи личностного Бога и вытекающего из неё антропоморфизма, который столь сильно развился в сампрадае его современника Валлабхачарьи. Это дало новое направление бхакти, которое прежде всегда было направлено на личность. Бхакти – это чувство или любовь к чему-то определенному. Поэтому бхагавата-дхарма всегда была направлена на инкарнации Всевышнего. Когда элементы бхакти проникли в махаяну, возникла потребность в личностном божестве. Так родилась идея бодхисатв, а гораздо позднее, в ваджраяне, дхьяни-будд и их женских ипостасей, их божественной энергии. Но монотеизм Гуру Нанака зиждился на понятии Лишенного Формы. Он верил, что мир форм должен раствориться в бесформенности, чтобы освободиться. Возможно, этого не достичь в физическом смысле, но ум необходимо развивать, чтобы он стал выше идеи формы.
Гуру Нанак говорит (А.Г., стр. 414):
Nirankar mih akaru smavai akal kala sachu sachu tikavai so naru garbh joni nahl avai
то есть «Форма должна раствориться в Бесформенном.
Разрозненные факты должны найти свое место в Истине и упокоиться в ней.
Иначе не будет покоя, и человеку придется плыть по течению перерождений»
Идея ясна. Человек достигает реализации, сбрасывая форму, а до тех пор покой невозможен. Эта мысль прямо противоположна позиции Аристотеля, которую можно кратко передать так: «Покой невозможен, пока существо не достигает совершенства. Материя не может находиться в покое, пока не обретет совершенство в форме, которая представляет собой её потенциальное бытие».